Иногда мы сами себе придумываем Любовь.
Любовь,   которой  никогда  не было,  нет и не будет  в реальной жизни,
но   которую  совершенно  реально  проживаем  в  своем  воображении,
в   своем  
внутреннем,  тайном мире.    В  мире    своей  души,  который
всегда скрыт от посторонних глаз, в мире собственных фантазий и снов.

Sonya вежливо поздоровалась со всеми, но не сделала попытки ни с кем заговорить и не проявила более никакой активности. На обращенные к ней реплики отвечала очень сдержанно, не cтараясь быть оригинальной или остроумной.
     Он пристально наблюдал за этим неймом, и у него скложилось впечатление, что его обладательница либо ждет кого-то, либо просто наблюдает за происходящим.
     «Скорее всего, это не она?», – подумал Клиент, разглядев в ее поведении аналитико-изучающий подтекст.
     «Кто же эта Sonya?», – едва успел подумать Он, как в окне общего фрейма появился обращенный к нему вопрос от нее самой:
     Sonya: Клиент, Вы позволите спросить Вас?
     Клиент: Sonya, буду рад ответить...
     Sonya: Клиент, скажите, пожалуйста, почему Вы ни с кем не общаетесь?
    «Традиционное начало! – слегка разочарованно подумал Клиент, т.к. ее вопрос был довольно типичным  для данного Интернет-местечка. Однако сам стиль обращения, его подчеркнутый классический пафос, которому хотелось соответствовать, оказался неожиданным для него. Интуиция подсказывала, что сегодняшний вечер может быть интересным.
     Перекинувшись с ней парой традиционно-незначительных реплик, Он сообщил, что крайне редко общается во фрейме,  предпочитая отправлять личные сообщения или разговаривать в приватной зоне.
     Написанное Клиентом заставило ее задуматься над тем, что происходит в этом чате. Благодаря его реплике она  начала осознавать логику и общие принципы построения чайта.
     Постепенно вникая в содержание его сообщений, Соня обнаружила, что сайт организован по научно обоснованным законам проксемики. В его построении просматривалась имитация пространственных условий общения, учитывающих взаиморасположение собеседников в момент их физического, визуального или иного контакта, что позволяет собеседникам находиться на удобном психологическом расстоянии друг от друга.
     Входя на сайт, посетитель оказывался в «публичной зоне», где располагалась ознакомительная и общая информация, доступная всем и каждому.
     Обозначив себя каким-либо ником, гость попадал во фрейм, представляющий собой «зону социального контакта», где происходило общение, в котором можно было написать сообщение любому из его участников, проявить себя в репликах, оценить других по стилю их общения и содержанию написанных ими фраз, выразить эмоции с помощью смайлика, отправить кому-либо подарок в виде картинки или музыки и т.п.
     «Зона личной близости» обеспечивала возможность отправлять сообщения, видимые адресату, но не видимые никому другому.
     Наконец, выразить личный  интерес к cобеседнику можно было, пригласив его в «приват», имитирующий «зону интимной близости».
     В интригующей игре c названием «Давай познакомимся!» Он, пытаясь увести ее из «зоны социального контакта»  в «зону личной близости», отправлял ей сообщения, маркированные фразой «Только для Вас, Sonya», прочесть которые никто, кроме нее, не мог. Sonya отвечала ему, размещая свои реплики в «зоне социального контакта». Это немного напрягало, т.к. Она откровенно «палила» его, поскольку по семантике ответов можно было восстановить содержание вопросов, и даже злило, потому что у нее не хватало мозгов сообразить, что для создания сообщения, не предназначенного для чтения другими участниками фрейма, ник, которому оно адресовано, нужно «вызывать» двумя «кликами». В то же время,  ее беспомощность его заводила, ибо свидетельствовала о неискушенности в вопросах вирта, а значит, преимущество было на его стороне, Как ни странно, но все это его и радовало, ведь теперь Он точно знал, что с нею не знаком, и мог не опасаться того, что сняв с нее маску, обнаружит Наталью. А маску с нее Он намеревался-таки снять, и именно с этой целью практически сразу отправил ей приглашение в «приват».
     Она не понимала, как туда попасть, и Ему пришлось писать для нее «инструкцию по пользованию». 
     Его пояснения были более чем доходчивы. Она сразу же сообразила, что должна делать, мысленно подшучивая над ним: «Мне ли не понять? Я же не блондинка!» – но с реальными действиями медлила, позволяя себе сделать ему приятно тем, что своим промедлением давала ему возможность почувствовать себя умудренным опытом мужчиной рядом с бестолковой девушкой.
     «Детка, да ты, наверное, блондинка? Соображай же быстрее...», – нетерпеливо постукивал  Он по столу указательным пальцем руки, свободной от клавиатуры.
     Наконец, курсор ее «мышки» медленно подполз к шести ярко-желтым буквам его никнейма, но неожиданно замер в нерешительности: принять или оклонить столь пикантное предложение?
     Такое стремительное сближение было не в ее правилах. Она была хорошо знакома с законом общения, который гласил: расстояние между людьми прямопропорционально близости между ними (чем ближе расстояние, тем опаснее близость) и убеждена в том, что, чутко реагируя на реакцию и действия мужчины, женщинa должна контролировать скорость сближения.  Слишком быстрое и решительное вторжение в ее «зону интимной близости» всегда воспринималось ею как попытка осуществить столь же быстрый переход к интимным отношениям...
     В реальной жизни, когда Она видела, понимала, чувствовала, что мужчина начинал переходить к слишком активным действиям, попросту увеличивала эту дистанцию и находилась на грани, где его действия были безопасны.
     Обладая умением долго держаться на этой тонкой черте, Она дразнила собеседника, повышая тем самым интерес к своей персоне, что как раз и было самым интригующим в начале знакомства.
     Не имея опыта общения в условиях, где бессловесная коммуникация отсутствует, Она оказалась лишенной возможности использовать отточенные приемы и чувствовала себя растерянной девочкой, не способной контролировать ситуацию.
     «Хочу ли я, чтобы этот загадочный незнакомец приблизился ко мне на расстояние интимной близости?» – спрашивала Она себя.
     «Разумно ли подпускать первого встречного на небезопасное расстояние, пусть не реального, а виртуального пространства? Может быть, просто вежливо попрощаться и уйти?..» – колебалась Она.
     «То есть, сбежать, ничего так и не узнав о нем?..» – вела Она диалог сама с собой.
     «Но что я, девственность теряю, что ли? В конце концов, это только игра...», – убеждала Она себя.
      Наконец, любопытство и желание попасть в «приват», что на ее языке означало сосредоточить все свое внимание на нем, а его – на себе, овладело ею с такой силой, что решение  отклонить его предложение стало казаться абсурдным.
     Нажав на Ok!, в черном квадрате открывшегося окна Она в течение нескольких секунд пыталась разобраться, куда попала, и вдруг увидела его прветствие.
     Ответив на короткое «привет» своим сдержанным «здравствуйте», Она быстро справилась с волнением и заговорила с ним сама. Ее письменная речь была простой, сдержанной, абсолютно грамотной.  Sonya стилистически безупречно строила фразы. На его вопросы отвечала довольно длинными репликами, что его забавляло. Он придумал ей шутливую кличку Чужеродный элемент.
     В то же время его завораживала содержательная сторона ее ответов, удивляла скорость, с которой фразы выводились на монитор. Он отдавал себе отчет в том, что теперь явное преимущество было на ее стороне. Он этого не ожидал... Это было против его правил. Обычно роль ведущего Он присваивал себе.
     Для начала Она предложила познакомиться, узнала, откуда Он и сколько ему лет. Услышав, что ему двадцать семь, помедлила и сообщила, что ей двадцать.
     Фальш в том, что касалось ее возраста, Он почувствовал сразу. Возможно, потому, что это была самая короткая из ее реплик, которая, однако, предварялась самой длительной паузой с момента начала их разговора.
     Кроме того, его вопрос: «Тебя зовут Соня?» – Она уточнила ответом: «Cофья». Не согласилась с тем, что ее имя Соня, но сообщила, что обычно ее называют Cофья, а не Соня, не сказала, что зовут ее Соня, но ей нравится, когда ее называют Cофья, а именно поправила его.
     Предположив, что имя тоже может быть вымышленным, в течение последующего разговора Он ни разу не назвал ее по имени. Она же,  обращаясь к нему по имени, и Он находил это забавным.       Казалось, в таком обращении заложена какая-то скрытая интимность и подчеркнуто-уважительное отношение к его личности. По крайней мере, ему хотелось так думать в данной ситуации.
    Все шло достаточно традиционно, за исключением того, что Она обращалась к нему на «Вы», что заставило и его сменить дружественное «ты»  на сдаржанное «Вы».
    Она тут же заметила эту замену и поинтересовалась: "Может быть, нам удобнее будет обращаться друг к другу на «ты»? По правилам этикета это должна предложить девушка".
    «Вот как?.. Буду знать! Не простая штучка... По крайней мере, похоже, что с высшим образованием», – отметил Он про себя, осознавая, что пришло время взять реванш.
    «Пора начинать, детка!» – решил Клиент.
    Клиент: Sonya, во что Ты одета? – задал Он вопрос, с которого обычно в его практике начиналось раздевание.
    Sonya: Клиент, сегодня я одета так, как Ты хочешь...
    «Интересно!.. – от неожиданности Он отклонился на спинку кресла и улыбнулся, – Девочка просто так в руки не дается. Она хочет, чтобы я ее одел, прежде чем стану раздевать... Мило!»
     Такого ни в реальной, ни в виртуальной жизни с ним еще не случалось. Раздевать ему рано или поздно удавалось всех, кого Он хотел, но одевать... Он еще никого не одевал для того, чтобы тут же раздеть.
     «И Она хочет, чтобы я поверил в то, что ей двадцать лет?» – задавал Он сам себе вопрос, прежде чем написать ей: "На тебе узкое черное шелковое облегающее фигуру платье до колен и белые атласные перчатки до локтя".
     «Вот как? И Он хочет сказать, что в двадцать семь лет молодой человек может быть настолько искушенным в том, что касается женской одежды?» – с радостью усомнилась Она в правдивости цифры, которой ее собеседник обозначил свой возраст.
     Sonya: Клиент, Ты угадал, – набрала Она, но фраза показалась ей безликой, и Она добавила:
     Sonya: Клиент, собираясь к Тебе на свиданье, я надела маленькое черное платье в стиле Одри Хепберн.
     Поощряя его фантазии, Она давала ему понять, что ей нравится эта игра. Нравится не только потому, что в процессе Она что-то узнавала о нем, но еще и потому, что общение с ним было, действительно, очень приятным. Он писал без ошибок. Делал опечатки, но тут же их исправлял. Оригинально оформлял свои реплики с точки зрения пунктуации: у него были собственные авторские знаки, в число которых входили частые троеточия с написанием через пробел и улыбающиеся скобочки. Он совершенно не использовал глупые смайлики, вполне обходясь собственными находками: паузами, точками, скобками. В его коротких фразах – ни намека на пошлость, вульгарность, примитив. Все это, безусловно, подкупало, радовало и волновало ее. Она не ожидала встретиться на этом сайте с такой галантностью, безупречностью манер, изысканностью вкуса.
     Читая ее реплики, Он тоже ощущал трепетное волнение: «Я еще не успел мысленно прикоснуться к ней, но уже хочу эту женщину».
⎯ Ты прелесть! – не просто написал Клиент, Он, действительно, так думал. 
⎯  Почему? – кокетничала Она.
     «Тебе по силам сотворить шедевр из черного платья!» –  набрал Он на клавиатуре. Подумал. Исправил фразу: «Тебе по силам сотворить шедевр высокой моды из маленького черного платья!»    Прочел еще раз и решил, что теперь эта фантазия имеет право быть ею прочитанной, нажал на клавишу «Enter», увидел отточенную им же самим фразу  в темном диалоговом окне и, оставшись собою довольным, закурил.
     Читая, Она улыбалась: «А ты комплиментарен! Как бы мне хотелось общаться с Мужчиной, который умеет говорить к месту красивые слова».
⎯ Ты так считаешь? – спросила Она.
⎯ По крайней мере, мне хотелось бы думать именно так, – написал Он сдержанно, не поощряя более ее самолюбия и заставляя ее продолжать играть именно эту роль, роль эффектной стильной женщины бальзаковского возраста, а не двадцатилетней девчонки. 
     Тем не менее, им стал овладевать азарт. Потушив сигарету, Он придвинулся ближе к клавиатуре:    «Ладно, куколка, играем дальше... Я непременно должен завести и раскрыть тебя полностью».
    Эта мысль настолько точно отражала его желание, что Он даже щелкнул пальцами и, воодушевленный ею, написал:
⎯ Мне нравится твоя высокая прическа, ниточка жемчуга на тонкой шее и туфли c трогательным женственным ремешком вокруг щиколотки, – медленно перечислял Он, заводясь с каждым нажатием на клавишу.
     «Восхитительно!.. – радовалась Она, лежа на животе перед своим MacBook Air и болтая ногами, –  И Он хочет, чтобы я поверила в то, что ему двадцать семь?
⎯ Добавим гламура и шика? –  в надежде, что не ошиблась с возрастом, начала заводиться Она, представляя себе по ту сторону монитора уж никак не двадцатисемилетнего юношу, а, по крайней мере, сорокалетнего мужчину.
      Он улыбнулся: «Кажется, Ей начинает нравиться моя игра».
⎯ Давай попробуем! – одобрил Он ее идею.
⎯ Как насчет легкого прозрачного шарфа? – веселилась Она вовсю.
     «Гм.. Неожиданно c шарфом! А с фантазией у девочки хорошо. Это радует», –  рассуждал Он, с воодушевлением вчитываясь в строчки на мониторе. 
⎯ Ты права: мы просто не в состоянии обойтись без него. Он придаст твоему летнему образу загадочности, – поддержал Он ее идею.
⎯ Хотя.., – передумала Она с шарфом, – небольшой стильный шейный платок придаст ему игривости и кокетливости…
      «Крошка проявляет активность. Это приятно, – ликовал Он. Ну, держись, детка! Вот теперь, действительно, пора!» – решил Он в тот самый момент, когда Она подумала: «Неужели Он снимет с меня платье? Неужели я позволю Ему сделать это? Неужели я не остановлюсь сама и не остановлю его?»
     Но было поздно. В реальности, находясь в минимальной близости друг от друга, люди противоположного пола вольно или невольно вторгаются в «зону интимной близости» собеседника и душа одного человека оказывается на таком опасном расстоянии от души другого, что расположение тел на минимальной дистанции уже само по себе создает тесный эмоциональный контакт. В виртуальном мире такой контакт рисуется воображением, что гараздо опаснее для психики его участников. Но ни Она, ни, тем более, Он уже не думали об этом.
⎯ Я подхожу к тебе сзади ... кладу руки на плечи ... нежно целую тебя в затылок... –  его пальцы, летавшие по клавиатуре, замерли… На мгновенье ему показалось, что кончики пальцев ощутили её бархатистую кожу и мягкость волос.
      «И мне это нравится», – набрал Он и тут же стер, решив, что не все сразу. В конце концов, Он собирался раскрыть ее, но не планировал раскрываться сам, по крайней мере, настолько, чтобы стать уязвимым.
⎯ Провожу руками по шее ... щекам ... поднимаюсь к волосам ... накрываю ладонями уши, ... слегка сжимаю голову, ... разжимаю ладони, ... вытаскиваю из твоих волос изящную заколку ... волосы рассыпаются по плечам... – настойчиво и стремительно продолжал Он сокращать расстояние между ними.
     Она не сопротивлялась. Переживая волнующие ощущения от его виртуальных прикосновений, резко перевернулась на спину, мечтательно закрыла глаза и представила, как Он это делает.
     Операционная система перевела ее машину в режим ожидания, экран монитора потух, и в комнате стало темно. Темнота возвратила ее из мира собственных фантазий, навеянных его словами, в реальность. Она коснулась клавиш рукой. На вспыхнувшем экране ее ждал вопрос: «Ты где?»
     «На седьмом небе!» – мысленно ответила Она ему и торопливо набрала текст, в котором его вопрос игнорировался:
⎯ Я убираю волосы с лица и откидываю их назад.
     «Наконец-то, – облегченно выдохнул Он. – Как я испугался, что ты уже упорхнула».
     В ожидании его ответа Она ощущала невероятное волнение: «Сейчас Он заберется под мои волосы и расстегнет молнию, – биение сердца участилось, противоречивые мысли опережали одна другую, – Но я же хочу этого...  Я хочу этого мужчину!.. А если ему, действительно, двадцать семь?.. Я не могу хотеть двадцатисемилетнего мальчишку!.. Нет, ему не может быть двадцать семь!.. Черт побери! Я хочу его, кем бы Он ни был, и сколько бы ему ни было лет!»
    «Мне нравится, как ты мне подыгрываешь. Мне нравится, что ты полностью поглащена игрой, которую веду с тобой я. Мне нравится, как тщательно  ты подбираешь слова», – заводился Он. 
⎯ Мои руки пробираются  под твои волосы ... я нащупываю молнию ... медленно тяну замок вниз, – от волнения сигарета дрожала в его руке и пепел слетал прямо на клавиатуру. 
⎯ Дрожь проходит по моему телу, – честно призналась Она, и с этого момента игра перестала быть для нее игрой, а виртуальность смешалась с реальностью.
    То, что происходило далеше,  по ощущениям мало отличалось от реальных переживаний. Чувства, которые Они испытывали сейчас друг к другу, были более чем реальными, не хватало только тактильных ощущений, но это в какой-то мере компенсировалось неким таинством действа. Ему казалось, что кончиками пальцев он притрагивается не к клавишам клавиатуры, а к припухлости ее пересохших губ, а ей – что Она чувствует его нежные прикосновения.
⎯ Я хочу тебя!.. – кричали клавиши его клавиатуры, набирающие пылающие страстью буквы.
⎯ Мне хорошо с тобой!.. – шептали ее пальцы, и это было более чем правдой. Он умел и знал, как общаться с девушкой в Cети и делал это виртуозно.
    На пике эмоций Он уверенно, настойчиво, страстно и искренне вел ее к финалу, и Она шла за ним, без сомнения переступив черту как разумного, так и дозволенного.

Заговори, чтоб я тебя увидел

      С утра у него было невероятное количество проблем, и в течение дня Он не смог найти времени даже для сигареты, поэтому о ней не вспомнил ни разу, и только вернувшись с работы, обнаружил в электронном почтовом ящике письмо от нее.
       @ She
       Привет, Милый!
       Тебя не смущает, что я так тебя называю?
       Посмотрела в словаре твое имя. По-украински это звучит Iлля. Народная форма: Ілько.
       Уменьшительные: Ілаш, Ілашко, Іллюша, Іллюшка.
       У твоего имени много вариантов.
       Скажи, как мне тебя называть. Как тебе нравится?
       Как тебя называет мама?
   Испытывая непонятно откуда взявшуюся после тяжелого рабочего дня нежность, Он сразу ответил на ее письмо.
       @ He
       Привет, Милая!
       Нет, не смущает.
       Мама называет меня сынок.
       Ты можешь называть, как хочешь.
       Совершенно неожиданно для него Она стала называть его IL. Он не возражал, хотя это сочетание букв напоминало ему название самолета. Но сокращения были в ее правилах, и ему приходилось с этим мириться. Ее мысли опережали письменную речь, и Она нуждалась в употреблении кратких лексических компанентов.
        Он понимал, что сокращения ей были нужны для того, чтобы увеличить скорость набора и повысить смысловую емкость фраз. Ему пришлось смириться с ее склонностью использовать как можно меньше знаков для передачи большего объема информации. Длинные русские слова Она заменяла короткими английскими или французскими. Например, информация = info, пожалуйста = please, извини = sorry и т.п.
        Он поступал так же, но при этом вполне обходился кириллицей, так как ему лень было переключать регистр.
        Он свободно обращался со знаками пунктуации, используя свои авторские находки для передачи эмоционального состояния.
        Она свободно обращалась со смыслами, присваивая придуманным ею знакам лексические значения и заменяя ими слова. Например, две наклонные черточки // выражали ее просьбу уточнить написанное, детализировать информацию или более полно развернуть содержание сказанного. Она употребляла этот знак вместо просьбы поясни, когда не могла осознать смысл его фразы. Этот знак его особенно умилял: видя две наклонные черточки на мониторе, Он понимал, что поставил ее в тупик, и представлял, как Она тормозит.
        Когда Он долго не отвечал на ее вопросы, свое нетерпение Она выражала пятью плюсами  +++++ . Он воспринимал этот знак как обращенную к нему просьбу думать и писать быстрее.
        Постепенно эта игра захватила и его. Он стал с удовольствием придумывать заменители не только лексических единиц, но и целых фраз. Например, IL:S  означало, что Он скучает и хочет быть с ней. Она мгновенно подхватила его идею и написала IL:S, а S:IL. Он не понял, в чем отличие между этими фразами, а Она возмутилась: Что значит, какая разница? Очень большая! Определи, please, направленность вектора желаний!
        Он понял, и ему стало так тепло и уютно от этих милых мелочей, известных на всей огромной планете только им двоим и придуманных ими самими для них же самих.
        Так постепенно создавался их собственный метаязык, который каждый день пополнялся новыми условными знаками, передающими только им известные смыслы.
        Особую группу составляли любимые ими обоими знаки, заменяющие фразы интимного содержания, которыми им нравилось забрасывать друг друга в течение рабочего дня в sms понятного им одним содержания, где совершенно не было слов, но были их чувства, их эмоции, запечатленные в условных обозначениях, и никто в мире не смог бы понять, о чем они пишут друг другу, даже если бы прочел их переписку.
        Он, получая от нее такую sms, ощущал приятное томление в теле, желание с нежностью прижать ее к себе и прошептать ей ласковые слова. Она  невольно улыбалась, прижимала телефон к губам и зажмуривала глаза.
        Иногда они путались, спорили о том, какую семантику имеет тот или иной придуманный ими же самими символ. Он настаивал на своем, писал ей: Ну ты и Дурында!..))... Неужели не помнишь, милая? Напряги мозги, блондинка!  Она безропотно соглашалась,  признавая за ним право на лидерство абсолютно во всем, и в шутку оправдывалась: Умная женщина сама знает, что Она imbecile (франц.). Зачем ей каждый раз напоминать об этом?
        Когда Он сердился, Она шутила: Только не бей! Если бей, то не больно!. Эти строки вызывали у него  улыбку, и Он  отвечал: Будешь жестко наказана! Буду мучать ... не больно, но долго!
        Одной из интересных особенностей ее письма было то, что слова, которым Она придавала особое значение, писались ею с большой буквы, например, слово Любовь, Вселенная, Мама, Женщина,  Мужчина, и у него, действительно,  появлялось ощущение, что эти слова, написанные с большой буквы, имеют иной, сакральный смысл.
        Все местоимения, обращенные к нему, в ее письмах и сообщениях также начинались с большой буквы: Ты, Тебе, с Тобой, для Тебя.
        В необычной манере ее письма Он пытался понять глубинный смысл ее отношения к действительности, и сквозь призму этих слов старался разглядеть ее картину мира.
        Но более всего ее взгляд на мир очерчивался по тем цитатам, которые Она использовала в качестве иллюстрации собственных мыслей. Удивляло его то, что цитируя, Она корректно указывала автора, а иногда  и произведение, из которого цитата была взята ею.
        Из ее фраз, комментариев, реакций на его реплики и письма Он постепенно лепил ее образ, который с каждым днем становился все зримее.
        Как тут было не вспомнить слова, принадлещавшие его сочатловцу, человеку мудрому, умеющему воспринимать явления, поступки и характеры людей именно такими, какими они на самом деле являются (без иллюзий и самообмана), умеющему созерцать, анализировать и выражать свои мысли в словах:
        Волчара: Клиент, сначала в чате появляется просто ник, потом, со временем,  за ником начинает проявляться человек… сначала очень виртуальный, но постепенно он становится все более и более реальным… Бывает, быстро становится реальным, бывает, спустя недели, месяцы... А бывает, что так и не становится никогда… ".
        Для Клиента Она никогда не была просто ником, ее образ стал реальным уже с первых минут общения и с каждым их разговором обретал детали, раскрывался в новых гранях.
        Сократу принадлежат такие слова: "Заговори, чтоб я тебя увидел". Он ее видел сквозь цветную мозаику букв, из которых складывались обращенные к нему фразы.

Спасибо! Всем за приятные слова ... они как топливо для меня, и для Танюшки тоже ... пока хоть одному интересно и будет нравится, то будем продолжать)))

Спасибо Саше, Вике, Еве. Спасибо, что читаете наше скромное творчество))