А вот поэзия иного рода.
Скажем, опоэтизированный в прозе великолепным, отстоянным народным русским языком совершенно обычный бытовой процесс засолки огурцов.
Об авторе произведения, из которого взята данная зарисовка, А.И. Куприн сказал так: "... последний и единственный из русских писателей, у которого ещё можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка...".
Не знаю, как насчет определений "последний и единственный", а вот с тем, что " можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка...", поспорить сложно.
«Вот и канун Ивана-Постного… В канун огурцы и солят.
На нашем дворе всю неделю готовятся: парят кадки и кадочки, кипятят воду в чугунах, для заливки посола, чтобы отстоялась и простыла, режут укроп и хрен, остропахучий эстрагоник; готовят, для отборного засола, черносмородинный и дубовый лист, для крепкости и духа, – это веселая работа.
Выкатила кадушки скорнячиха; бараночник Муравлятников готовит целых четыре кадки; сапожник Сараев тоже большую кадку парит. А у нас – дым столбом, живое столпотворение. Как же можно: огурчика на целый год надо запасти, рабочего-то народу сколько! А рабочему человеку без огурчика уж никак нельзя: с огурчиком соленым и хлебца в охотку съешь, и поправиться когда нужно, опохмелиться, – первое средство для оттяжки.
Кадки у нас высокие: Василь-Василич на цыпочках поднимается – заглянуть; только Антон Кудрявый заглядывает прямо. Кадки дымят, как трубы: в них наливают кипяток, бросают докрасна раскаленные вязки чугунных плашек, – и поднимается страшное шипенье, высокие клубы пара, как от костров. Накрывают рогожами и парят, чтобы выгнать застойный дух, плесени чтобы не было. Горкину приставляют лесенку, и он проверяет выпарку. Огурчики – дело строгое, требует чистоты.
Павел Ермолаич, огородник, пригнал огурца на семи возах: не огурец, а хрящ. Пробуют всем двором: сладкие, и хрустят, как сахар. Слышно, как сочно хряпают: хряп и щелк. Ешь, не жалко. Откусят – и запустят выше дома. Горкин распоряжается:
– На чистые рогожи отбирай, робята!.. Бабочки, отмывай покрепше!..
Плотники одобряют крупные, желтяки…. А я зеленые больше уважаю, с пупырками. Нет, говорят, как можно, настоящий огурчик – с семечками который, зрелый: куда сытней, хрипнешь – будто каша!
На розовых рогожах зеленые кучи огурца, пахнет зеленой свежестью. Доселе… слышу прелестный запах сырости, талого льда в твориле, крепкого хрена и укропа, огуречной, томящей свежести...
А на солнце плещутся огурцы в корыте, весело так купаются. Ловкие бабьи руки отжимают, кидают в плоские круглые совки… – и валятся бойкие игрунки зеленые гулким и дробным стуком в жерла промытых кадок. Горкин стоит на лесенке, снимает картуз и крестится.
– Соль, робята!.. чисты ли руки-те?.. Бережно разводи в ведерке, отвешено у меня по фунтикам... не перекладь!
…Кадки наполнены, укрыты; опущены в погреба, на лед.
Наелись досыта огурцов, икают. Стоит во дворе огуречный дух, попахивает укропом, хреном. Смоленные огурцы спят в кадках…»
Вспомнить это описание заставили запахи: мама засолкой огурцов в воскресенье занималась, а я у нее в гостях оказалась. )))
Но каково сказано-то! А? Какие реалистичные картины!
Не сомневаюсь, что узнаешь автора.
Просто захотелось с кем-то вместе сопережить такую красоту народной речи. ))))